 |
 |
|
|
"ПОВЕЛИТЕЛИ МОЛНИЙ"
Специально для Russian
Sliders Fan Club. Привет всем фанатам! Я полностью согласна
с Пашей, что нужно не только переводить американские фанфики,
но и пытаться создавать наши, русские. Я хочу предложить свой
вариант окончания сериала. Правда, нарушаю порядок эпизодов и
не сообщаю, как в сериал возвращаются такие герои, как Квин, Колин
и Уэйд. Но, думаю, пока это не так важно. Фанфик получается очень
большой, поэтому буду присылать по частям. Надеюсь, вам понравится.
I глава | II глава | III глава IV глава | V глава | VI глава VII глава | VIII глава Г Л А В А I Ночь поглотила хмурый таежный лес. Мрачные деревья сомкнули свои могучие ветви в зловещем рукопожатии, заперли на засов темную поляну с кустами колючего боярышника. Угрожающе нарастал ветер, зеленый лес стонал под его яростными порывами, по листьям забарабанили крупные капли дождя. Повсюду на поляне виднелись лужи, в их темных зеркалах отражалось хмурое лицо приближающейся грозы. Вчера был дождь, сегодня, будет завтра, и не видать конца владычеству серых туч... Всполошив угрюмых обитателей леса, ярким огнем вспыхнуло появившееся окно. Как факел осветив поляну, оно начало прицеливаться, куда бы выбросить своих пассажиров. - Э-э-эх, - первым из воронки вылетел Колин. Ему удалось приземлиться на ноги, но, поскользнувшись на мокрой траве, он упал в лужу. - Тьфу ты, гадость какая! - А-а-а, - проделав в воздухе неуклюжий вираж, Ремми налетел на ствол дерева. От удара его отбросило на несколько футов в сторону, почти на середину поляны. Сзади, из воронки, снова послышался шелест, сменившийся воплями справа - это Квин и Уэйд приземлились прямо на кусты боярышника. Через минуту окно с треском закрылось. - У-у-у, - потирая ушибленный бок, жаловался Рембрандт, - это не самое мое мягкой приземление. И кто поставил здесь это дерево? Да и вообще: откуда весь этот лес? - Ремми, - страдальческим голосом отозвалась Уэйд, - спроси лучше, откуда эти колючки! А-а! Колются же! - Двигайся ко мне, - кричал Квин, - вроде тут выход. Эх, ну и темнота! Куда же мы попали?! Он всеми силами старался выбраться, но при этом все больше запутывался в кустах. - Эй, Колин! Ты здесь? - Да здесь я, - сердито ответил Колин. Он принялся стряхивать грязь с лица, но при этом измазался еще больше. Уставившись в лужу с таким видом, словно он смотрел в зеркало судьбы, Колин проговорил: - Хм, и тут лужа. Надо же. Квин, скажи, почему я всегда попадаю лицом... в грязь? Это несправедливо! - Не надо летать первым, - сказал Ремми. - Эх, ну и болеть же мой бок будет! Проклятое место! - Ремми, не ругайся, а лучше проверь таймер. Надеюсь, мы в этой сырости недолго пробудем, - говорил Квин, выбираясь из боярышника. - Тем более мне кажется, что скоро пойдет дождь. Ночь, дождь, гроза.. - Этого только не хватало! - отозвался Колин, которому наконец удалось подняться. - До смерти боюсь грома. - Гром не страшен, молния хуже всего, - сказал Квин. - Уэйд, ну где ты там? - Я в этих противных колючках. - Ну так давай руку! - Не могу: рукавом зацепилась - О, горе мне, - поморщился Квин и снова полез в боярышник. Ну ведь ничего же не видно! Как тебя отцепить?! - Я не знаю. Я пытаюсь, но ничего не получается. Так темно! - Может тебе дать спички? - предложил Колин. - У меня они есть. Правда, дождь накрапывает, могут и не загореться. - Все равно давай, - Квин явно нервничал. - Ремми, ну что там с таймером? Еще окно пропустим! - И не мечтай - у нас четыре дня и сорок минут - Ох, не везет так не везет, - вздохнул в темноте Колин. Он чиркнул спичкой, и поляну осветил тусклый огонек. - Эй, Квин, где ты там? Держи спички! Квин шагнул по направлению к свету, но огонек уже погас. - Эй, братишка, я не вижу тебя, - он принялся шарить в темноте руками. - Да тише ты, - отозвался Колин. Он нащупал руку Квина и всунул в нее коробок. Квин полез в заросли, освещая себе путь спичками. - Ну что, все еще не можешь освободиться? - спросил он. - Давай помогу, да надо скорее идти искать ночлег. Оставаться здесь мне совсем не хочется. Уэйд кивнула и указала Квину на свой рукав. Пять минут они возились в кустах, сражаясь с боярышником. Все напрасно - колючки упорно не желали сдаваться. Между тем дождь усиливался. Рембрандт перестал всматриваться в мигающие желтым светом цифры на экране таймера и сунул его в карман. Колин пытался осмотреться вокруг, освещая поляну спичками, но скоро понял тщетность своих попыток. Было зябко, сыро. Из лесу доносились загадочные звуки, не внушающие доверия. Мир был новый, неизвестный... Квин нервничал. Спички гасли через секунду, ничем не помогая. Нужно было побольше света. - Вот был бы фонарь! И почему мы такие непредусмотрительные? - сокрушался Квин. Колин стал проверять свои карманы - нет ли там чего подходящего. Ничего не нащупав, он, недолго думая, вывернул их наизнанку. На траву посыпались самые разнообразные предметы. Колин зажег спичку и при-нялся рассматривать свои «сокровища». Рембрандт, глядя на него, только проворчал: - Таскаешь с собой всякий мусор. Где это ты столько набрал? - Не мешай, Ремми.- Колин продолжал свои поиски. - Здесь много всего интересного. В разных мирах брал с собой сувениры на память. - А нет ли среди них чего-нибудь полезного? - нетерпеливо сказал Квин. Ему уже надоело торчать в этих кустах, а Колин словно и не собирался торопиться. - Нашел! - И Колин вытащил из кучи своих сувениров огарок свечи. - Пойдет? Он отдал свечу Квину. Рембрандт недоуменно пожал плечами: - Интересно, в каком это мире ты достал такой сувенир? Вроде солнце во всех мирах светило. Колин, не обращая на него внимания, запихивал весь «мусор» назад в карманы. Расставаться с ним он явно не собирался. Квин тем временем поджег свечу. - Так, Уэйд, держи! Будешь светить мне. Смотри, чтобы не погасла, а то придется зажигать заново. Эх, ну и колючки! Угораздило же тебя зацепиться. Свети мне! Не так. Поярче. Я сказал - поярче! И его желание неожиданно исполнилось. Высоко в небе сверкнула молния, как кнутом щелкнув лес. Поляна на мгновение осветилась, как днем, озарив лица друзей. И тут же удар железного молота потряс землю. Что-то ухнуло, загрохотало, казалось, весь лес вздрогнул в ледяной лихо-радке. Слайдеры еще выдержали молнию, но такой раскат грома - это было уже слишком! Колин в страхе выронил спички, Ремми прижался к стволу того самого ненавистного дуба, о который он ударился. Квин в ужасе застыл, как изваяние. Больше всех испугалась Уэйд. Она с силой рванулась из цепких рук боярышника. Рукав куртки угрожающе затрещал. Это только подхлестнуло ее - она с такой силой дернула руку, что ткань порвалась. Освободившись, девушка, не замечая колючек, бросилась че-рез заросли к Квину и, закрыв глаза, прижалась к нему, словно желая спрятаться от страшного грома. Минуту вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом дождя по листьям. Наконец Рембрандт выдохнул: - Вот это да! Такого грома я не помню со времен той памятной грозы, когда молния ударила в воронку. Прямо какой-то заколдованный лес. - Хорошо, что не ударила в нашу сегодняшнюю воронку, - заметил Колин и, наклонившись, стал шарить по траве в поисках спичек. Тщетно. - Уэйд, чего ты так испугалась? - тем временем успокаивал подругу Квин. - Я уж думал, что ты у нас теперь ничего не боишься. - Ага! - продолжая прижиматься к нему, ответила Уэйд. - Нашел храбреца. Да я даже взглянуть на поляну боюсь. Все же она медленно повернула голову и огляделась. И тут как нарочно снова сверкнула молния и ударил гром. Новый раскат был уже не таким страшным, но все равно становилось как-то не по себе. Уэйд в страхе закрыла лицо руками. - Нет, ну сколько можно! Я больше не могу... - Ну ладно, ладно, - Квин отнял ее руки от лица, - сейчас не время прятаться. Лучше давайте подумаем, где найти убежище. - Да где ж его тут искать? - Колин поежился от холода. Он вдруг громко чихнул и закашлялся. - А впрочем, конечно, нужно искать. Два часа в такой сырости - и насморк тебе обеспечен, если не что похуже. В отличие от остальных друзей, Колин был без куртки, в одной тонкой рубашке, теперь абсолютно мокрой, и был более других уязвим для холода. Квин вытащил из кармана новую спичку и снова поджег погас-нувшую было свечу. - Итак, - он вышел на середину поляны и высоко поднял свечу, чуть прикрывая ее рукой от дождя. - Убежище просто необходимо найти. Но просвета в лесу я не вижу. Предлагаю идти на северо-восток, - он показал всем компас на ладони, - там в предыдущем мире был город. - И откуда у тебя компас появился, Кью-шар? - удивился Рембрандт. - Я что-то не припоминаю. - Купил на прошлой неделе, - снисходительно улыбнулся Квин. - Думал: вдруг пригодится. Будем идти цепочкой. Никто никуда не отходит, если отстал - пускай кричит. Я пойду первым, буду дорогу выбирать. Колин, нашел спички? Береги их, пользоваться нужно как можно реже - у нас всего один коробок. Тем более света от молний тут предостаточно. И как будто в подтверждение его слов над лесом снова взвилась молния, сопровождающий ее гром прогрохотал секундой позже. Слайдеры замерли. - Идем! - громко крикнул Квин и решительным шагом двинулся в глубь леса, в темную чащу. Ободренные его внутренней силой, друзья последовали за ним. * * * Вскоре треск веток, шуршание кустов за удаляющимися друзьями затихли. Опустевшая поляна заметно пригорюнилась. Уныло отражались вспышки молний в мутных зеркалах луж. Вдруг снова зашелестели мокрые ветви, раздвигаемые чьими-то жесткими руками, и на поляну вышли четверо человек. Все они были одина-ково одеты: черные непромокаемые плащи, длинные до колен сапоги, на головах - железные шлемы, наподобие касок английских полицейских. Лица их были почти неразличимы за высокими козырьками, но в блеске глаз было что-то зловещее, страшное. Один из них, видимо старший, окинул взглядом поляну. У них не было фонарей, но их острый глаз, наверное, привык к подобной тьме ночного леса, и иллюминации молний им вполне хватало. - Я слышал здесь голоса, - твердым, словно каменным голосом, произнес старший. Второй так же бесчувственно, точно говорил сам с собой, нежели отвечал на вопрос, медленно сказал: - Но тут нет никого. «Наш» лес давно никто не отваживался посетить. То был говор дождя, не живых существ. - Старший аполлон никогда не ошибается, - прогремел первый, и в его голосе появилась нотка начальника. - Кто тут мог жечь спички? - нагнувшись, он поднял с земли несколько обгорелых спичек, брошенных Колином. - А это что? - он шагнул к боярышнику и ловко, не оцарапав-шись, вытащил из колючек оторванный кусок рукава красной куртки. Глаза его спутников загорелись недобрым огнем. В них были и злоба, и торжество, и некая безумная радость. Жутко взвыл ветер, несчастные деревья тщетно пытались прикрыть себя завесой дождя. - Люди... - прошипели неизвестные в черных плащах. - Люди, - отозвался старший. Он повернулся спиной к своим спутникам и возвел руки к небу, словно хотел поймать пролетающие там мол-нии, которые сразу сникли и попятились от его взгляда. - О, хвала тебе, темное небо! Ты послало нам дорогих гостей... - Самых желанных, - подхватили его собратья. - Такой добычи мы давно ждали. Мы не забудем твоей заботы о нас, ты получишь достойные тебя жертвы. Хвала! - Хвала!- отозвались остальные. Старший обернулся к ним. - Будем следовать за ними на расстоянии. Небо не так часто посылает нам такие подарки, чтобы не устроить интересную охоту. Тут он впервые улыбнулся. Но холодно стало на поляне от этой улыбки. Г Л А В А II. - Нет, ну только не гасни, не гасни, - Квин в отчаянии смотрел на меркнущий в окружающей темноте огонек восковой свечи. - Вот и все, - грустно сказал он и обернулся к товарищам. - А у меня спичек больше нет, - ответил Колин, выворачивая карманы, - я все тебе отдал. - Но последнюю я использовал, чтобы зажечь вот этот... огарок, - вздохнул Квин и огляделся. Вокруг был лес, стеной окружавший друзей. Тут и там валялись упавшие деревья, ветки, чернели пни, прятались невидимые ямы. Бурелом был ненадежный, скользкий. Наступив на него, ты мог найти твердую опору для ноги, а мог провалиться по колено в трухлявый ствол. Здесь даже к дереву опасно было прислоняться - оно могло упасть вместе с тобой. Друзья уже около часа шли в неизвестном направлении, никакой тропы они до сих пор не нашли. Слайдеры пробирались через скользкую паутину сучьев поваленных деревьев, то и дело наровивших подставить подножку, сквозь мрачный строй темных елей, больно хлеставших по лицу колючими ветками. Друзья взбирались в гору, поскальзываясь на влажной траве и падая в грязь, спускались в крутые овраги, переходили болотные низины, заросшие зелеными кочками с редкими кустиками ягоды-брусники, еще не созревшей, кислой. Да зачем описывать - каждый, кто хоть однажды бывал в тайге во время дождя, поймет, что чувствовали наши герои, когда устало брели неизвестно куда по темному лесу. Трудно пришлось слайдерам, привыкшим к комфорту больших городов и удобствам отелей. Сколько вынесли они за этот долгий, нескончаемый час пути! Друзья шли и шли, а просвета впереди все не было... Квин нерешительно сказал: - Без света... я ничего не гарантирую. Тут и так ноги легко сломать, а в темноте хоть сразу скорую помощь вызывай. Молнии - ненадежный помощник. Тем временем к нему подошли остальные слайдеры. - У меня только две спички, - сказала Уэйд, - мне их Колин еще в самом начале пути дал. - А у меня одна, - вставил Рембрандт. - Вот и отлично! - Квин заметно повеселел. - Значит, вы у нас самые бережливые. - Какое там, - проворчал Ремми. - Я из-за этой экономии и коварства ямы едва костылем не обзавелся. - "Чуть" не считается, - ответил Квин, - веселей смотрите, ребята! Еще повоюем! Сейчас только вот зажгу свечу и пойдем дальше. Он оглянулся и при свете молний, к мельканию которых давно привык, различил во тьме кучу бурелома. - Здесь передохнем. Квин, осторожно ступая, добрался до лежащего неподалеку дерева и, устроившись на его стволе, подозвал Колина. - Братишка, помоги-ка. - Угу. Ап-чхи, - чихнул Колин и подошел к Квину. - Ну точно - подхватил я простуду. Ап-чхи, что же это такое?! - Давай, куртку дам, - предложил ему брат. - Да что уж там. Я уже готов. Тебе еще насморка не хватало. - Тогда держись. Я больше чем уверен, что здесь где-то недалеко есть жилье. Доберемся, обогреемся... Э-эх, - Квин мечтательно закрыл глаза. - Квин? - затормошил его через минуту Колин, подавая спички. - Что? - отозвался тот. Глаза его все еще были закрыты. - Давай свечу-то зажигать. Витать в облаках потом будем. - Ты прав. Хм, и верно - я что-то замечтался. А как хорошо: сидишь вот так и ни о чем не думаешь. - Трудно быть командиром отряда, если, конечно, нашу группу можно назвать отрядом. - Он с сомнением посмотрел на чуть живых друзей, которые без сил повалились на мягкий мох. На бравую команду усталые слайдеры совсем не были похожи. Вздохнув, Колин забрал у Квина остаток свечи. - Э-э, брат, тут и зажигать уже нечего. До конца спалил. - Да? Все равно - ничего другого ведь нет. - Нет, - печально согласился Колин. - Хотя... Постой! - Квин даже подскочил, всполошив расположившегося рядом Рембрандта, который уже было задремал. - А таймер! - При чем здесь таймер? - удивленно спросила Уэйд. - Как при чем? У него же экран может светиться! Катодолюминисценция. Зарядить экран побольше и он, как кинескоп телевизора, засветится - и фонаря не нужно. И как я раньше не додумался?! Ремми подал ему таймер. Квин и Колин при свете оставшихся спичек что-то начали выделывать с ним. Рембрандт окинул их усталым взглядом. Его клонило ко сну. Тихий шум дождя успокаивал, мокрая одежда уже перестала раздражать. Он протянул руку к кустику брусники и, сорвав несколько зеленых ягод, сунул себе в рот. - Не советовала бы тебе, Ремми, есть такую кислятину, - покачала головой Уэйд, - от нее рот сводит. - А-а, - протянул Рембрандт, - это хоть какая-то еда. Не знаю, как вы, но я порядочно оголодал. Эх, - он с ненавистью поглядел на лес, - вот бы сейчас в отель! Горячая ванна, кофе... А тут - одна сырость всюду. Худший мир из всех, где я когда-либо бывал. - Ты всегда говоришь так, - сказала Уэйд, - сам же знаешь, что не всегда скольжения бывают комфортабельными. - Да знаю я! Возмутиться нельзя, что ли? Больше ведь ничего не остается. Возразить было нечего. Но сидеть на одном месте Уэйд надоело - она уже здорово замерзла. Оставив Рембрандта жаловаться на свою несчастную судьбу, Уэйд поднялась и направилась к куче поваленных деревьев. Она осторожно перелезла через ствол дерева, нависавший над землей, и медленно, цепляясь за ветки, стала пробирать через завалы. - Эй! Уэйд, куда ты? - оглянулся Колин. - Не уходи далеко от нас. - Я тут, Колин, тут. Немного осмотрюсь, пока вы таймер настраиваете. Колин снова повернулся к Квину, погруженному в разбор таймера, и тут же забыл о Уэйд. Между тем она так увлеклась исследованием бурелома, что не заметила, как далеко отошла от поляны, где остались друзья. Ползая в этих зарослях, Уэйд совершенно промокла, с головы до ног измазалась липким мхом, грязной корой, исцарапалась острыми ветками, набила несколько шишек. В общем, уже сто раз пожалела, что решилась на эту прогулку. Сидела бы сейчас рядом с друзьями и слушала ворчание Ремми, так нет же - видите ли захотелось исследовать лес. И место выбрала для этого - лучше не придумаешь. Вот и получай теперь за свое любопытство! В следующий раз думать будешь. Внезапно Уэйд наткнулась на крутой спуск в яму. По бокам ямы лежали поваленные деревья, и за ней ничего нельзя было различить. Спускаться туда Уэйд не решилась, но посмотреть, что было дальше, хотелось. Прямо через впадину был "переброшен" ствол дерева, настоящий мостик. К сожалению, рядом не было ветвей, за которые можно было бы держаться, перебираясь через препятствие. - Ничего, - решила Уэйд, - посмотрю, что за ямой, и вернусь. А то друзья меня уже, наверное, потеряли. - Она еще раз с сомнением посмотрела на "мост". - Думаю, два шага я и без страховки пройду - ботинки уже не сильно скользят. И она шагнула на ствол дерева. Он угрожающе зашатался под ногами. Девушка замерла. Дрожание дерева прекратилось. Настал решающий момент - пройти надо быстро и точно. Уэйд выпустила из рук ветки и сделала второй шаг. С трудом удерживая равновесие, она не стала ждать, пока ствол раскачается слишком сильно, и шагнула в третий раз... Быть может, все бы и получилось, если бы дерево в этом месте не оказалось трухлявым. Но вышло так, что опора под правой ногой вдруг обвалилась, и оба ботинка от толчка соскользнули к самому краю "моста". В последний момент Уэйд успела оттолкнуться и одним прыжком достигла конца ямы. Но рыхлая земля вдруг обвалилась под ногами, Уэйд попробовала удержаться, громко вскрикнула и... скатилась куда-то вниз. К счастью, склон оказался совсем пологим, и она даже не упала - просто на каблуках съехала вниз. Правда, на дне ботинки застряли в вязкой глинистой земле, и Уэйд стоило особого труда вытащить их. Наконец-то она смогла осмотреться вокруг, как следует. А между тем ее крик здорово всполошил остальных слайдеров. - Господи, - воскликнул Квин, - ну что еще такое? Где Уэйд? - Э-э, - пробормотал Колин, оглядевшись вокруг, - она же только что была здесь! - В бурелом полезла, - Ремми взволнованно вскочил на ноги. - Нельзя же ходить здесь поодиночке. Эх! Но Квин не слушал его. Он уже перебирался через деревья, яростно раскидывая ветки, и злился, волнуясь: - Ни на минуту нельзя оставить вас одних! Ремми, ты что, посмотреть за ней не мог? Колин, а ты все видел и не остановил ее? Даже слов нет! Друзья называется! - Ладно, Квин, не кипятись.- Колин с трудом поспевал за братом.- Подожди, света-то нет - ты таймер забыл взять. Квину было не до света. Он дополз до ямы и крикнул: - Эй, Уэйд! Что там с тобой? - Квин! Я здесь! Прямо под тобой! - Ты в порядке? - Ну да! Осторожно, не свались! Я вот уже скатилась сюда. - Нет, вы посмотрите на нее, - возмущенно стал кричать Квин подоспевшему Колину. - Мы тут застряли в какой-то глуши, не знаем, где город, где вообще можно встретить людей. Сгинуть в этой чаще можно за две минуты... А она по лесу прогуливаться вздумала! Чего-чего, а такого легкомыслия от тебя не ожидал, Уэйд. Думал, что ты - сознательный человек. - Выходит - нет, - донеслось снизу. Уэйд чем-то была явно занята, только ветки потрескивали. - Ну это уже слишком, - разъярился Квин. Он с такой силой ударил по стволу дерева, что тот, трухлявый, не выдержал, треснул, и рука Квина по локоть застряла внутри. Ремми помог ему вытащить руку, не обращая внимания на его крики. Колин тихо посмеивался, продолжая светить в яму таймером. - Мы с ног сбились, как из лесу живыми выбраться, а она в яме раскопками занимается! И на наше беспокойство - ноль внимания! Уэйд, ты хотя бы понимаешь, что могло случится с тобой? - Не волнуйся, Квин. Ничего же не случилось. Хотя спасибо за беспокойство. Иди-ка лучше сюда, тут кое-что интересное. - Я еще в эту яму лезть должен! Ну уж нет! Вылезай лучше ты. - Парни, я серьезно говорю. Здесь есть выход. Вроде бы на какую-то поляну. Только бы ветки раздвинуть. У-у, упругие какие! - Давай помогу, - и Колин скатился в яму. - Эй, Колин, не на меня же, - послышалось снизу. - Ой, извини! Я не увидел. Так, посмотрим, где твой лаз. - Нет там никакого лаза, - не унимался рассерженный Квин. Он старается что-то сделать для друзей, беспокоится за них. А они вот повеселиться вздумали. Нашли время - лучше нельзя. - Вылезайте оттуда и пойдем скорее. Таймер ведь не вечно светить будет! Знаете, сколько энергии уходит на каждую минуту света? Вы меня слышите? - Слышим, не кричи, - откликнулся Колин. - Братишка, здесь и в самом деле сквозь сучья полянка видна. Двигай сюда, к нам. Мы уже выбираемся. И снова послышался шорох и треск. Рембрандт с сомнением взглянул на Квина, кивнул ему и съехал по склону в яму. Квин вздохнул, что-то недовольно пробормотал и последовал за товарищем. Скатившись по мокрому мху и земле, он натолкнулся на что-то большое внизу. Это "что-то" был Рембрандт. Было очень тесно, ноги по щиколотку увязали в глине, к тому же было темно - Колин забрал с собой таймер. Положение не из приятных. Поскорее бы выбраться отсюда. И как назло, Рембрандт вылезал очень медленно, словно хотел помучить Квина. - Ремми! Ну чего ты барахтаешься? Сейчас совсем меня задавишь. И так уже живого места на мне не осталось. Скоро задохнусь. Лезь уж. Квин сквозь слой веток смог наконец различить невдалеке пустое место, поляну, расположенную за буреломом. Там светился огонек - их ждали друзья. И снова Рембрандт остановился и принялся ерзать на одном месте. - Ну что опять? - Квин чуть не выл от нетерпения. - Вылезай. - Рад бы, Кью-шар, да вот отверстие маловато. Ух, выбраться бы! - Ты что? Застрял? - спросил снаружи Колин. - Похоже, да. - Ну-у, - протянул Квин, - везде с вами сплошные неприятности. Что теперь делать? Колин, хватай его за руки и тяни. Я сзади буду подталкивать. И Квин навалился на бедного Рембрандта, пытаясь вытолкнуть его на поляну. Снаружи старался Колин. Судя по возне, ему еще помогала Уэйд. Вытащить Рембрандта не удавалось. По совету Квина его начали дергать туда-сюда, чтобы раздвинуть ветки. Несчастный Ремми стонал - он чувствовал себя пробкой, которую никак не могут вытянуть из бутылки, хотя пить хочется ужасно. Нетерпеливые друзья не очень-то щадили его, словно забыв, что вытаскивают своего товарища. Наконец Рембрандту такое дело надоело. Человек он, в конце концов, или нет? Он напрягся, поднатужился и с такой силою рванулся вперед, что друзья разлетелись в разные стороны, невольно выпустив его. Ветки затрещали, хрустнули, и Ремми вывалился на поляну. Вслед за ним, через отверстие, в которое проехал бы теперь автомобиль, тяжело дыша, вылез Квин. - Вот так Ремми! - сказал, вытирая пот со лба, Колин. - Задал ты нам жару. Уж не думал в этакой сырости так согреться. - И он громко чихнул. Рембрандт поднялся на ноги и принялся отряхиваться. - Ну и извозили же вы меня! Нет, от этих перемещений одни неприятности. Вот разделаемся с кромаггами и, слово вам даю, уйду на заслуженную пенсию в какой-нибудь тихий мир. - Неужели, Ремми? - улыбнулась Уэйд. - А мне кажется, что ты жить без скольжений не сможешь. Ностальгия не даст покою. - Непременно, - усмехнулся Рембрандт. - И дня не проживу без этих восхитительных путешествий. Скажешь тоже. - Она права, - задумчиво сказал Квин, - тот, кто хоть однажды пожил жизнью настоящего слайдера - этого не забудет никогда. Воронка навеки привязала нас к себе невидимой нитью, и от нее не уйти никуда... Друзья молчали. Они чувствовали, что Квин не обманывает - скольжения манили их всех. Ни в одном, пусть самом прекрасном мире, не ощущали они себя в покое. Неосознанно друзья с нетерпением ждали следующего перемещения, чтобы пережить снова незабываемые мгновенья соскальзывания в другую Вселенную и, приземлившись по другую сторону реальности, открыть новый параллельный мир. Чтобы увидеть новые страны, новые достижения и открытия, поделиться с людьми своими знаниями, преодолеть очередные испытания и через день, два (не все ли равно) улететь в другое измерение, начать там все заново. Быть может, когда-нибудь все, чему научились друзья в этих скольжениях, пригодится и на их родной Земле. Мир избегнет ошибок своих параллельных собратьев и оценит их достоинства. Родной мир, дом... Только, где он? Из глубокого раздумья друзей вывел новый желтый зигзаг молнии, с яростью вонзившийся в лесную землю. И снова удару вторил раскатистый гром. - Да, тут не понежишься, - вздрогнул Квин и огляделся. Они стояли на небольшой лесной лужайке, покрытой блестящей травой, умытой каплями дождя. Шел дождь, поляну окружали деревья, скрывающаяся за ними чаща, затаившись, готовила путникам новые сюрпризы. Время от времени в лесу раздавались неясные настораживающие звуки, вдали виднелись тусклые огоньки болот. Все вокруг жило, двигалось в какой-то странной игре - грозовой жизни - и находиться здесь, на открытом месте, было гораздо страшнее, чем в зарослях. Квин на противоположной стороне поляны увидел могучее дерево - исполинский дуб, упирающийся ветвями в небо и как будто жонглирующий пролетавшими там молниями. По высоте он не превосходил другие деревья, но во всем его участии в этой ночной битве чувствовалось стремление быть выше, сильнее всех. И дуб действительно превзошел своих собратьев - дотянулся до звезды. "Какой красавец", - в восхищении прошептал Квин. Ему вдруг пришла в голову неожиданная мысль. - Ребята, - воскликнул он, - а что, если мне влезть на это вот дерево и посмотреть, нет ли поблизости жилья? - То есть как? Прямо на верхушку? - недоумевал Колин. - Думаю, необязательно. До середины вполне хватит. Ветки низкие, я быстро залезу. Снизу мы вряд ли что-нибудь отыщем, а с дерева я сразу замечу огонек. - Заметишь ли, - сомневался Рембрандт, - тут везде такая чаща. - Нет, огонь далеко виден. А если ничего не замечу, значит, поблизости жилья нет, и не стоит даже искать. Заночуем тогда на поляне. - Квин, - серьезно сказала Уэйд, - а ты уверен, что сможешь залезть? Ствол мокрый, света мало, а падать с дерева теперь не самое лучшее время. - Да и молния в дуб может ударить - видишь, он какой высокий, - вставил Колин. - Ох, не каркай, - ответил Квин, - здесь деревья все одной высоты, их много, и вероятность одна из тысячи, что молния попадет именно сюда. Я ведь ничего острого держать не буду. Друзья переглянулись. - Решайте, - сказал Квин, - время не ждет. Это наш шанс. - Ладно, - сказал за всех Рембрандт. - Вот и отлично, - ответил Квин и подошел к дубу. Он тут же начал командовать, как самый настоящий начальник. - Так, Ремми, будешь мне светить. Колин, попрошу вашей помощи, - вежливо обратился он к брату. - А вернее, моей спины, - вздохнул Колин и приготовился подсадить Квина на нижнюю ветку. - Эй, Квин, постой, - Уэйд вытащила руку из кармана и подала другу небольшой театральный бинокль. - Пойдет? - спросила она. - Еще как! - Квин даже несколько удивился. - Где это ты его раздобыла? - Да так, - Уэйд слегка смутилась, - в прошлом мире, на представлении. - Ага! - ухмыльнулся Колин. - Разворовываем театральное имущество. Прилетели - и забрали. Так на всех слайдеров не напасешься. - Я случайно, - тут же стала оправдываться Уэйд. - Он у меня в кармане остался, только теперь нашла. - Ну-ну, - недоверчиво кивнул Колин. Квину это надоело. - Хватит вам перепираться! - вмешался он. Необходимо было спешить. Пока все шло нормально, но где гарантия, что так будет продолжаться и дальше? - Не забывайте, где мы находимся. Колин, перестань дразниться. Уэйд, не обращай на него внимания, он же шутит. А бинокль отдавай - пригодится. С этими словами Квин осторожно забрался на спину брата и, дотянувшись до нижней ветки, уцепился за нее и повис в таком положении. Подтянувшись, забрался на сук, выбрал следующий, встал и, держась за ветки, влез на него. Ветки располагались очень удобно - одна над другой - и Квин довольно быстро добрался до середины дерева. Ремми хорошо светил снизу, а сверху, на небе, постоянно мелькали молнии, вспышки которых освещали весь ствол. - Смотри, как обезьяна лезет, - изумился Рембрандт, - прирожденный скалолаз. - Завидуешь, - улыбнулся Колин. - Да нет, альпинизм никогда меня не привлекал. - А я вот тоже неплохо лазаю, - похвастался Колин. - Наверное, это у вас в крови, - заметила Уэйд. - Что? Навыки обезьян-гиббонов? - переспросил Колин и добавил обиженно. - Спасибо тебе огромное от наших предков. - Не за что, - улыбнулась в ответ Уэйд. Между тем Квин поднялся уже достаточно высоко. Дальше лезть не имело смысла - лес и так был виден как на ладони. Подъем становился все опаснее - ветер, такой слабый внизу, наверху достигал невероятной силы. Он с яростью раскачивал дерево, от его напора ухали, корчась, ветки, дрожал ствол. Свет таймера уже не помогал Квину, но отблесков грозы ему было достаточно. Поудобнее расположившись на огромной загнутой ветке, напоминающей кресло-качалку, Квин принялся осматривать окрестности в поисках огонька. Он посмотрел вперед. В темно-черной чаще леса не было видно ни одного просвета. Справа Квин тоже ничего не различил. Посмотрел налево - такой же результат, вернее, никакого результата. Лес кругом, темная чаща. Вздохнув, слайдер глянул вниз, на поляну, где стояли внимательно следившие за ним друзья. Скользнув взглядом по едва различимым во тьме фигуркам товарищей, Квин с легким удивлением стал смотреть на грозовую поляну, словно видел ее впервые. Хотя нет, совсем наоборот. Что-то было знакомое в этом отсвете молний, пролетавших в звенящей каплями пелене дождя. Это странное восхищение лесной бурей Квин уже чувствовал где-то, когда-то. Когда? *** Внезапно он вспомнил. Ему было лет четырнадцать, когда дядя, житель северных штатов, взял его погостить к себе. Он познакомил юного Квина со своим другом - смотрителем таежного заповедника. Его домик находился в самом центре леса. На следующий день после приезда разразилась невиданная гроза, поговаривали, что кое-где она прошла ураганом. Еще долго в лесу попадались деревья, срезанные меткими ударами молний и сваленные на землю сильными порывами ветра, - несчастные жертвы той ночи. Квин не боялся грозы, но и не любил ее. А тут, пока взрослые ужинали, он вместе с сыном лесника, двенадцатилетним парнишкой, вышел на крыльцо. Стоя под крышей веранды, защищающей от диких потоков ливня, ребята долго созерцали картину грозы. Зрелище и впрямь завораживало. Извиваясь, как змеи из древней сказки, неслись к земле длинные молнии, как боевые барабаны, постукивали раскаты грома. Темная, черная поляна на секунду озарялась светом, не то желтым, не то белым; блестели деревья, мокрые кусты, лужи, забор и сарай - казалось, что наступил яркий солнечный день. Но раздавался треск и сияние тут же гасло, исчезая в черной мгле. И словно не было на свете ни этих деревьев, ни кустов, ни забора, ни сарая. Был только ты, человек, а может быть, лишь твое живое восхищение, и эта суровая, всепоглощающая ночь. Но вскоре притихший, сникнувший было дождь, призывая к жизни, опять начинал яростно стучать по крыше. Он, дико завывая, словно хотел перекричать эхо грома, бил по окнам, хлестал деревья и кусты. Его мощные потоки стрелой проносились по воздуху и обрушивались на землю, на крыши дворовых строений, с такою силою, как будто пытались проломить их, ручьями стекали вниз по желобку в стене веранды, и норовили хоть каплею попасть тебе за шиворот. Становилось ясно, что нет, весь этот мир существует. В нем есть и этот дом, и лес, и невидимый рядом друг, и ты сам, что стоишь, завороженный, неподвижно, прислонясь спиной к влажной стене веранды, в мокрой уже рубашке, куда все же ухитрились попасть неугомонные капли лихого дождя. Вновь гас свет и опять зажигался. В далеком небе словно какой-то шалун-великан играл с выключателем магнитных облаков, и каждый раз, после стонущего треска рубильника-грома, казалось, что контакты порваны и света больше не будет. Но он приходил на секунду, чтобы утешить и уйти опять. Странно было наблюдать за этой битвой, настоящей борьбой за выживание обитателей леса. Да и не только их. Словно схватка двух сил, двух (теперь, как физик, Квин понимал это как никогда раньше) невиданных энергий, сравниться с которыми может лишь один ядерный взрыв, энергий, способных в одно мгновение разрушить мир и снова возродить его, как феникса из пепла. И нельзя было понять, кто с кем воюет, где Зло, а где Добро, ибо не было здесь сражения светлых и темных сил - была гроза, нечто большее, чем просто захватывающий поединок двух противоположностей. Не понять этого человеку, да и не нужно, стало быть - слишком много он уже натворил, подчиняя себе силы жизни и природы. Пусть лучше смотрит на непостижимое и осознает, что не все ему подвластно, и потому не стоит все время стремиться к лидерству над миром. А между тем все вокруг знает, и слышит, и чувствует, что понять это может лишь один-единственный властелин - человек, который так нещадно борется с миром. Однако он этого еще не знает, не уверен в себе, поэтому день ото дня и доказывает свою власть непонятно кому, непонятно зачем. Но все изменится, об этом и поет, барабаня по крыльцу, дождь. Дружба, дружба с природой - вот с чего надо начинать. А сейчас ты только чувствуешь драму, трагедию и комедию в жизни природы, мира, Вселенной, и этого достаточно. Пока. И Квин не боялся ни случайного рокового серпа молнии, ни неизвестных сил. Ему открывались тайны вечности, где страха нет и нет сомнений, одно лишь чувство вечно. Он в глубине души осознавал, что уже знает ответ на ту самую загадку мироздания, за которой гоняются на протяжении веков сотни ученых и философов. А спрашивается - зачем далеко ходить, узнайте эту тайну сначала у грозы, у ветра, что шелестит в лесу, у дождя, что хлещет по стеклу, у молний, что своими лучами играют, у грома, что землю раз за разом ударяет. Ответят ученые: чего же тут спрашивать, и так все ясно. Скажут, да призадумаются... Квин мог бы простоять так до утра - он не чувствовал времени, точно слился духом с галактикой и звездами, неугомонными потоками энергии и материи. Каждый удар грозы звал его вдаль, к неизвестному и словно говорил: "Ты ищешь и поэтому сможешь найти. Ты в другую Вселенную, как и теперь, войдешь. И придет время - ты поймешь, в чем смысл твоей жизни, зачем ты пришел в нее". Значение этих слов, нет - скорее, мыслей Квин при всей их простоте не мог понять до сих пор. Ясно одно: еще тогда ему было предсказано открыть свой портал в иные измерения, сделать шаг к познанию новых миров. Но последние слова показывали, что не только для этого он родился. Скольжение - это не самое главное в его жизни. Что же тогда? Вопрос, вопрос без ответа. Проходили годы, и Квин чувствовал, что так и не приблизился к разгадке своей жизни. Поиски шли, как игра вслепую, - ходишь с завязанными глазами и руками все стараешься нащупать что-то, сам не зная что. И то приблизится эта разгадка так, что прямо чувствуешь ее волшебное дыхание, то опять отдалится - не услыхать и не найти нигде. Так понимал грозу юный Квин почти полтора десятка лет назад, то же самое ощущал теперь другой Квин, парень, повидавший на своем веку всякое, умудренный жизненным опытом, закаленный испытаниями. Первый только чувствовал явление бури, второй пытался выразить свои переживания в последовательном течении мыслей. Но непоседливый поток все время норовил вырваться и понестись, играя волнами, по своему пути, одному ему ведомому. И вот теперь, спустя долгое время, Квин с огорчением понял, что зря старался по научному, как физик, подойти к тайне грозы. Видел он то же, что и прежде, но, потревоженная ученым Квином, буря спрятала от него часть своих неотразимых прелестей и загадок. Что-то было потеряно, утрачено, чего-то не хватало для создания полноты картины - искренности ребенка, а может, чего еще. Квин хотел вернуть это, но, увы, времени не было. А жаль... С грустью возвращаясь к житейским проблемам, Квин вспомнил, что и тогда ему помешали. Ему казалось, что еще минута, и он поймет непонятное... и тут взрослые, обеспокоенные долгим отсутствием ребят, вышли на улицу. Увидев, чем занимаются их дети (гроза представлялась им весьма опасным явлением), они рассердились и загнали юных исследователей обратно в дом. Квину еще влетело за мокрую рубашку, так как запасной у него не оказалось (он накануне успел испачкать все). Он помнил, как рассердился на дядю. И не в рубашке, конечно, было дело. *** - Эй, Кью-шар! Ты что там отдыхать вздумал? - раздался снизу голос Рембрандта. Оставив Колина стоять у дерева, Ремми и Уэйд отошли на середину поляны, чтобы узнать, что произошло наверху с их другом, почему он так долго молчит. - Квин, - крикнула Уэйд, - я, конечно, понимаю. Должно быть, сверху открывается потрясающая картина на грозовой лес. Но, по-моему, сейчас не совсем подходящее время для зрелищ и воспоминаний. Дождь усиливается. - Одну минуту, - отозвался Квин. Он полез в карман за биноклем. "Странно, - подумал он, - откуда она про мои мысли узнала? Опять телепатия, наверное, а может...". И Квин с сомнением оглядел в бинокль друзей. Рембрандт стоял, покачивая в осуждение головой. Уэйд, слегка зазажмурившись от ослепляющих вспышек молний, смотрела прямо на Квина. Почувствовав на себе его взгляд, она улыбнулась и помахала ему рукой - дескать, ищи лучше огонь. Квин повернулся и еще раз окинул взглядом ночной лес. Ничего не видно. Придется, наверное, ночевать на поляне. Далеко-далеко в стороне он, правда, заметил длинную полоску - шоссе, должно быть. Но до него с полдня ходьбы, и они ничего от этого не выигрывают. Ну, пора слезать. Хотя... Постойте-ка! А это что? Квин напряг зрение, прищурился. Поднес к глазам бинокль. Вроде бы неподалеку огонек. А теперь его уже нет. Странно... Может, от бесконечных проблесков молний у него уже в глазах все мелькает? Но нет - слайдера не обманешь! Сейчас Квин и без помощи бинокля различил маленький, немигающий огонек, свет которого пробивался сквозь темную крону деревьев. "Ура!" - мысленно закричал Квин. - Ур-ра! - звонко пронесся над лесом его победный голос . - Ребята! Я вижу огонь! - Серьезно, что ли? - откликнулся Колин.- Где? - Вот здесь, справа! Минут двадцать идти. Ух ты, как светится! - А это, случайно, не болота? - с сомнением в голосе спросил Ремми. - Да нет же! Дались тебе, Ремми, эти болота. Тут жилье! - Ну так спускайся и идем! - крикнула Уэйд. - Только осторожно, - добавила она через секунду. Уэйд радовалась не меньше друзей, но ей не давали покоя молнии. Они, как казалось ей, пролетали совсем рядом с веткой, где сидел, раскачиваясь, Квин и точно хотели сбросить этого смельчака вниз. - Я спускаюсь к вам, - громко крикнул Квин и стал приглядываться, где легче будет слезть. Оказывается, это было не так-то просто. Влезть на дерево - одна проблема, спуститься - три. "Как бы не свалиться мне к полному счастью", - озадаченно думал Квин. Но небо и гроза "помогли" ему. Внезапно лес содрогнулся. С небосвода сорвалась новая яростная молния. Проделав крутой вираж над землей, она с шипением врезалась... прямо в дерево, где находился Квин... Подожженная верхушка дуба вспыхнула, точно яркий смолистый факел, как по проводам побежал вниз огонь, полетели в разные стороны иглы-осколки молнии. Квин почувствовал, как что-то острое, горячее вонзилось прямо в него, ножом кольнуло в сердце, в голову. Земля и небо задернулись огненной пеленой, словно красным занавесом, и тут же исчезли из глаз. Квин, сорвавшись с ветки, полетел куда-то вниз, вниз... Но не дождался страшного удара о землю. Его сознание, вспыхнув еще на мгновенье, погасло, и последнее, что он чувствовал, была горькая, почти детская обида. Гроза, которой Квин так доверял, подвела, погубила его. "Никому нельзя доверять, даже, даже..." - прозвенело в голове. Без чувств он упал на мягкую, сочную траву под деревом. Квин уже не видел, как по стволу прошел до самой земли огненный разряд молнии-пламени, дотла спалив могучее дерево-дуб, и только в сырой земле обретя покой. Не видел Квин, как одновременно с его падением от ствола отскочил, как ошпаренный, Колин и упал со стоном на траву, зажав голову руками. Как мечтал Колин теперь забыться, потерять сознание! Он готов был выпить все лекарства и наркотики мира - лишь бы не чувствовать этой ломающей, раздирающей все тело на части боли. Боли от невинного укола последней искры зловещей, исчезнувшей навеки в земле, дикой молнии... Г Л А В А III. |
||
 |
 |
 |